Светоч просвещения, очаг знаний и культуры

Троицк очень рано утратил свое первоначальное военно-оборонительное предназначение, превратившись из порубежной крепости в торгово-ярмарочный город, в уездный центр, в центр третьего отдела Оренбургского казачьего войска. Все это вместе взятое и наложило своеобразный отпечаток на состав населения, на быт горожан, на их житейские потребности.

Одной из таких потребностей явилось приобщение троичан к грамоте. Да это и понятно, так как без азов грамоты нельзя было вести даже самые мало-мальские коммерческие дела или исполнять мелкие чиновничьи обязанности в различных ведомствах и присутственных местах.

Не случайно поэтому не только в центральной части города, но и в его слободах и предместьях, во всех церковных приходах действовали приходские училища, а затем с 1828 года и двухлетние церковно-приходские школы, где основными предметами были: Закон божий, церковно-славянское чтение, церковное пение и первоосновы арифметики.

Эти училища и школы давали в основном кадры будущих приказчиков, оптовых скупщиков, коммивояжеров, прасолов, маклеров, мелких канцеляристов. Наиболее способные и обеспеченные материально выпускники продолжали учебу в уездном училище, преобразованном в 1872 году в городское училище. Кстати, здание этого училища до сих пор стоит на углу улиц Октябрьской и Володарского. В нашем городе, как и в других российских городах было одно время и реальное училище, являющееся средним учебным заведением, где в учебном плане преобладали математические и естественные науки, где было исключено преподавание древних языков.

В 1912 году Троицкое городское училище стало называться высшим начальным училищем. В нем было четыре класса с годичным курсом в каждом. В этом училище преподавались: Закон божий, русский язык и словесность, арифметика и начало алгебры, геометрия, география, история России со сведениями из всеобщей истории, естествознание, физика, черчение, рисование, физические упражнения.

Небезынтересен тот факт, что инспектором Троицкого высшего начального училища был известный на Урале этнограф, собиратель фольклора, историк Оренбургского казачьего войска, писатель Александр Иванович Криво-щеков, отец известного поэта Бориса Ручьева (Кривоще-кова). В нашем понятии инспектор училища — это завуч, помощник директора по учебной и воспитательной части.

Учащиеся высшего начального училища прошедшие курс первого и второго классов имели право поступать соответственно во второй и третий классы среднего учебного заведения. Для поступления в третий класс требовалась сдача экзамена по иностранным и древним языкам, что нередко служило преградой к продолжению образования в гимназии. Все эти вышеназванные и другие учебные заведения Троицка были в дореволюционные годы в любом другом уездном городе России. В общем факт ординарный.
Но вот то, что в нашем городе в начале семидесятых годов XIX столетия имелась мужская гимназия — факт необычайной редкости. А необычность его не только в том, что в ту пору в России насчитывалось немногим более сотни гимназий, а в том, что они, как правило, открывались и действовали в губернских городах. К примеру, на нашем Урале, как бы мы сейчас сказали в зоне «Большого Урала», учебные заведения которого (за исключением казачьих школ) входили в состав Казанского учебного округа, мужских гимназий было всего только четыре — в Уфе, Екатеринбурге, Перми и Оренбурге. И пятая в уездном Троицке.

В числе самых знаменательных событий дореволюционного периода, произошедших в Троицке со дня его основания, в числе особо памятных дат, одно из первых мест принадлежит дате — 23 сентября 1873 года. Именно в этот далекий теперь от нас осенний день в торжественной обстановке произошло поистине историческое событие — официальное открытие Троицкой мужской гимназии.

Да, это событие по своей значимости навеки войдет в славную летопись нашего города. А значимость его хотя бы в том, что ни в одном из соседних и дальних уездных городов Урала, Западной Сибири и Северного Казахстана не было тогда гимназий.

Причем гимназия в Троицке в отличие от других типов гимназий — реальных, военных, относилась к разряду классических, учащиеся которых изучали древние языки: латинский, греческий, а их выпускники пользовались правом поступления на любые факультеты университета без вступительных экзаменов. Выпускники же реальных гимназий могли поступать исключительно только на физико-математические факультеты.

Высочайшему повелению императора Александра II об учреждении в Троицке мужской гимназии предшествовала большая целенаправленная работа и настойчивые ходатайства отцов города, стремящихся во что бы то ни стало заполучить гимназию в Троицк, обойти претендентов из других городов.

Немало всевозможных доводов и контрдоводов было выставлено о месте учреждения новой гимназии, немало было поломано копий в правительственных кругах и в том же Министерстве народного просвещения. Если о таких уездных городах, как Верхнеуральск или захудалая в ту пору Челяба речи не вели и в помине не держали, то вот Златоуст оказался серьезным конкурентом для Троицка. Ибо он имел значительное превосходство по численности жителей, являлся своеобразным центром горно-промышленного округа... Но это последнее обстоятельство как раз послужило в глазах охранного департамента веским доказательством того, что Златоуст, имеющий промышленный пролетариат, есть место «неблагонадежное, подверженное смуте». Иное дело Троицк — город коммерческих воротил, богатых меценатов, казачьей знати, где для вольнодумства нет и не может быть почвы.
Сторонники Троицкой «карты» из числа столичных сановитых особ, занятых проблемами русификаторской политики, видели, в будущем Троицкой гимназии оДин из действенных рычагов приобщения мальчиков из аулов, детей баев, биев и других знатных и богатых «иноверцев» к русской грамоте, культуре, к европейскому образу мышления.

Немалую роль играл и тот факт, что Троицк находился в более выгодном географическом положении. Он был почти что на равном удалении от всех губернских центров, имеющих собственные гимназии. Не столь великое расстояние Отделяло его от Верхнеуральска, Челябинска, Кустаная и других городов, выпускники уездных училищ которых и виделись будущими абитуриентами Троицкой гимназии.

Как бы там ни было, вопрос был решен в пользу Троицка. И в первые сентябрьские дни 1873 года начались вступительные экзамены и прием во вновь открывающуюся классическую гимназию. 23 сентября, после поздравительных торжественных речей губернских и уездных властей, «отцов города», после благословения около 50 вновь испеченных гимназистов приступили к занятиям в приспособленном для этих целей здании.

В выборе проекта здания Троицкой гимназии большую роль сыграл инспектор Казанского учебного округа А. А. Залежский, который был близким родственником семьи Ульяновых. Он был женат на сестре М. А. Ульяновой, Екатерине Александровне. По всей вероятности не без участия Ильи Николаевича Ульянова выбор проекта строящегося в Троицке здания мужской гимназии был остановлен на копии-прообразе здания Симбирской гимназии, выпускником которой был В. И. Ульянов (Ленин).

О том, как шло строительство гимназического здания, какими темпами оно велось, красноречивее цифр не скажешь. Начали строить в мае 1875 года, а к сентябрю 1876 года т. е. через год с небольшим, величественное белокаменное здание гимназии украсило пустырище окраинной улицы Разгульной, впоследствии переименованной в улицу Гимназическую. В первые годы Советской власти она называлась улицей Просвещения, в последние десятилетия носит имя первого космонавта Юрия Гагарина.

Известно, что гимназии относились к разряду общеобразовательных средних учебных заведений и имели гуманитарный уклон, служили своего рода подготовительным этапом к поступлению в университет.

Если в первые два года существования Троицкой гимназии жизнь в ней шла по уставу, выработанному министром народного просвещения Д. А. Толстым и утвержденному в 1871 году Александром II, то в 1875 году произошли некоторые изменения в гимназической жизни. И, в частности, гимназия была преобразована в восьмилетнюю.

Поскольку наша гимназия являлась классической, то значительная часть учебного времени здесь отводилась изучению латинского и греческого языков. На уроках русского языка в основном изучали церковно-славянскую грамматику. Обязательным было изучение одного из иностранных языков. Причем иностранный язык, будь то французский или английский, гимназист должен знать так, чтобы мог. свободно владеть не только разговорной речью, но и в совершенстве знать все грамматические премудрости и особенности изучаемого языка.

Наряду с историей, географией, химией, физико-математическим курсом гимназисты за годы обучения проходили целый ряд дисциплин, обеспечивающих выпускникам богатый запас разносторонних знаний. В числе предметов, развивающих эрудицию, значились: этика и эстетика, философия и психология, дипломатия и социология, астрономия и космогония, правоведение и основы медицины.

Большое значение уделялось религиозному воспитанию гимназистов. Занятия ежедневно начинались и заканчивались чтением молитв. Законоучитель ревностно следил за нравственностью и благочестием юношей, за тем, как они посещали гимназическую церковь, как блюли православные правила и обычаи, как постовали, исповедовались.

Автору этих строк в свое время приходилось встречаться и беседовать с некоторыми из выпускников Троицкой классической гимназии, с теми, для кого она была единственным учебным заведением. И тем не менее от этих встреч и бесед оставалось впечатление, как от знакомства с людьми эрудированными, прекрасными собеседниками, широте кругозора которых позавидовал бы любой из выпускников современных вузов.

Буквально в прошлом году нам с Искандаром Шамсутдиновым посчастливилось встретиться со старожилом Троицка, бывшим гимназистом Хаджой Гарифовичем Бикчентаевым. Преклонный возраст (под сотню лет), годы, жизненные испытания, естественно, отразились на здоровье Хаджи Гарифовича. Он совершенно слепой, ж вот память у него сохранилась отлично. Много интерес ного порассказал он нам о Троицке его юных лет, с торговом пассаже братьев Яушевых, где его дядя рабо тал приказчиком, о зимнем саде (оранжерее) Яушевых где он будучи еще ребенком, был однажды на новогод ней елке.

Поделился аксакал с нами своими воспоминаниями о культурной жизни Троицка, о его театрах, цирке. Вспомнил, что с ними по соседству жили Ахмаровы, один из сыновей которых Чингиз Габдурахманович — стал впоследствии известен во многих странах мира как талантливый художник-монументалист.

Но и вполне понятно, что были в рассказе Хаджи Гарифовича и воспоминания о гимназии, об учебе в ней, о том, что жизнь гимназистов не ограничивалась учебными занятиями, чтением учебников. Нет. Они занимались музыкой, изобразительным искусством, бальными танцами, гимнастикой. Имели возможность много читать, так как в гимназии имелась богатая библиотека. Могли упражняться в ораторском искусстве.

Для учебы гимназистов были созданы прекрасные условия. Гимназия имела собственный пансионат (общежитие), больницу, столовую, баню. О просторе учебных аудиторий можно судить хотя бы по тому, что гимназия, рассчитанная на 200 учащихся, имела в среднем по 150 человек. Так, в 1890 году было 109 гимназистов. Характерен социальный и национальный состав гимназии. В том же 1890 году среди 109 гимназистов 51 были дети дворян и чиновников, 9 — лиц духовных званий, 29 — городской знати, 7 — казачьей верхушки, 7 — богатых татар и киргизов (казахов) и шестеро крестьянских детей.

В канун нового XX столетия дети дворян и чиновников составляли 4,3 процента, духовенства — 3,1. купцов II гильдии, мещан и ремесленников — 27,8, детей казачьего и сельских сословий — по 15,8 процента. По вероисповеданию: православных — 90,8 процента, раскольников— 0,5, католиков — 3,1, лютеран— 1,5, магометан— 3,1, иудеев— 1 процент. Примечателен такой штрих, что более половлны численного состава гимназистов были иногородние юноши из Челябинска, Миасса, Златоуста, Кустаная и других населенных мест Зауралья и Северного Казахстана.

Четыре с половиной десятилетия просуществовала мужская гимназия. Срок для истории незначительный. Но и за этот короткий промежуток времени из стен гимназии вышли не единицы, а десятки питомцев, ставших затем крупными учеными, видными деятелями искусства, культуры, известными писателями, публицистами. Имена многих троицких гимназистов навеки вошли в аналы истории России, энциклопедические издания, навсегда остались в памяти народной и по праву являются гордостью всех поколений троичан.

Ну как к примеру, не гордиться тем, что в нашем городе провел детские годы, учился в гимназии один из признанных минералогов планеты, крупнейший специалист по изучению метеоритов Л. А. Кулик. Если во всемирном масштабе имя Леонида Алексеевича известно как руководителя научных экспедиций по изучению обстановки падения Тунгусского метеорита — этого уникальнейшего природного явления, произошедшего 30 июня 1908 года в 7 часов утра в бассейне реки Подка-менной Тунгуски, то для нашего города его имя связано с тем, что Л. А. Кулик в годы первой русской революции организовал в Троицке социал-демократический кружок, члены которого вели пропаганду марксизма, распространяли запрещенную литературу.

Любому столичному городу, а не только нашему провинциальному Троицку, может составить честь и славу имя Федора Никифоровича Плевако. В справочных энциклопедических изданиях, в мемуарной литературе имя Ф. Н. Плевако ассоциируется с такими словами-понятиями, как «Исполин устного слова», «Корифей, титан русской адвокатуры», «Непревзойденный судебный оратор» и т. п.

Много ли мы знаем примеров, когда бы дела человека еще при его жизни становились легендой? Имя же и дела Ф. Н. Плевако были легендарными в дни его бурной деятельности. Чтобы убедиться в том, достаточно полистать художественные произведения многих писателей-классиков, его современников, таких, как А. П. Чехов.

О том, сколь было велико имя Плевако, каким великим был его авторитет в глазах общественности, хорошо видно из фельетона «Закон Плевако», опубликованного в газете «Курьер» в декабре 1908 года. Автор фельетона, известный публицист и писатель А. Серафимович, рассказал о таком факте. В одном из окружных судов разбиралось дело о конозаводчике Королькове. Суть дела такова. Некто Карпенко упустил своих волов, и те забрели на землю конозаводчика. В итоге выяснения — ссора, драка, убийство Карпенко конозаводчиком. Конозаводчика привлекли к ответственности. Факт убийства налицо

«Вся округа взволнована.— Слыхал? Тянут ведь соседа-то за хама за этого.
— Пожалуй, плохо придется — убийство.
— Пустяки, ничего не будет! Плеваку выписал.
— Ну-у, неужто выписал?
— Выписал.
— Ну, значит, ничего не будет».

Вера в магическую силу адвоката Плевако была у россиян настолько незыблема, что даже тогда, когда он оставался в проигрыше, народ считал, что здесь все же победа Плевако. Так, вышеупомянутый конозаводчик Корольков, несмотря на блестящую речь Плевако, все же был арестован. Но люди это восприняли так: «Слыхал, Королькова на 8 месяцев упекли? А кто защищал? Да Плевако. Плевако! Но это хорошо, кабы не Плевако, быть бы каторге».
В числе учащихся Троицкой гимназии известные уральские революционеры братья Иван и Николай Зоб-нины, братья Подбельские, старший из которых — Папий был организатором первого подпольного кружка гимназистов, братья Леонид и Алексей Кулики. Троицкая мужская гимназия явилась первоначальной школой нелегальной деятельности П. В. Балашова, одного из организаторов и руководителей Уральского рабочего союза, школой для автора «Партийной азбуки» А. В. Протасова и для многих других революционеров.
Среди выдающихся личностей, бывших троицких гимназистов, значится имя Василия Харитонова, одного из организаторов так называемой Благоевской группы, редактора социал-демократической газеты «Рабочий»; имя Петра Маслова, видного деятеля социал-демократического движения России, крупного экономиста, академика; имя Николая Сдобнова, известного русского библиографа; имя Льва Сосновского, соратника В. И. Ленина, публициста, фельетониста, члена ВЦИК, редактора газеты «Беднота», имена многих других знатных троичан, о которых более подробно расскажем позже.

Говоря о троицких гимназистах, о наших знатных земляках, нельзя обойти вниманием и тех, кто помогал становлению «знаменитых», «выдающихся», кто дал им путевку в жизнь, кто вооружил их первоосновами всех знаний. Я имею в виду преподавателей гимназии, многие из которых были не менее известны в России, чем их известные ученики.
Взять хотя бы такого крупного русского языковеда, русско-польского лингвиста, профессора Н. В. Крушев-ского. Его трудовая жизнь начиналась в Троицке, где он преподавал древние языки в мужской гимназии. На протяжении трех лет, начиная с осени 1875 года и до весны 1878 года, Николай Вячеславович наряду с преподавательской деятельностью в свободное от занятий время изучал санскрит-древнейший, местные говоры, диалекты, записывал пословицы и поговорки, услышанные от троичан.

Являясь учеником и последователем известного лингвиста, профессора И. А. Бодуэна де Куртенэ, Николай Вячеславович в нашем городе написал первую научную работу «Заговоры, как вид русской народной поэзии». Но не только Н. В. Крушевский, а также некоторые и другие учителя гимназии умело сочетали преподавательскую работу с научной. Так, преподаватель физики и математики И. П. Свешников опубликовал в научных журналах более десятка своих исследовательских работ. В их числе можно назвать такие, как «Ромбический тридцатиградусник», «О бесконечных произведениях», «Определение объемов усеченных призм» и т. д.

С научными статьями в сборниках и российских журналах нередко выступал и преподаватель латыни М. М. Вук. Однако, чаще всех публиковались научные статьи И. А. Тихомирова. Их было опубликовано свыше шестидесяти. И это несмотря на большую занятость Ивана Александровича административно-управленческими делами. Ведь он был директором гимназии, имел чин статского советника. Чин высокий. В табели о рангах этот чин шел на пятом месте из четырнадцати имевшихся гражданских чинов. О том, насколько был значителен чин статского советника, можно судить по недавней публикации в одной из центральных газет, где этот чин приравнивался к партийному чину первого секретаря обкома КПСС или члена ЦК союзной республики, или к нынешнему чину советника вице-президента. Но это к слову. А вообще-то имя И. А. Тихомирова было занесено в Большую Российскую Энциклопедию и в Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

В одном из номеров общесоюзного журнала «Прожектор» за 1926 год было напечатано воспоминание сотрудника газеты «Правда» Льва Сосновского под заголовком «Письмо на родину». В этой статье Лев Семенович подробно и красочно образно осветил годы своей учебы в Троицкой гимназии. Дал четко обрисованные портреты и образы некоторых из преподавателей гимназии.

С благодарственной теплотой вспоминал Л. С. Сос-новский учителя русского языка В. В. Баврина. Вот как он писал о нем: «Мы видели, что задавание и спрашивание урока выполняется им как тяжелая и неприятная повинность. Тогда как остальные прямо священнодействовали при этом занятии. Наоборот, он мог закрыть страшилище — журнал, куда вписывались отметки-баллы, сойти с высокой кафедры, сесть среди учеников и начать задушевный, простой разговор. Он вдохновенно декламировал лучшие отрывки наших поэтов... Он учил улавливать истинные перлы... Да и сами поэты впервые вошли в наше сознание, как живые, страдающие, борющиеся и погибающие лучшие представители общества. Баврин за короткий период (какой-нибудь год-два) влюбил меня в русскую литературу, привязал меня горячей любовью к Пушкину, Лермонтову...».
Несомненно, именно этот учитель и дал стимул к тому, что Лев Сосновский избрал своим жизненным путем литературу. О том, каким признанием пользовался Л. Сосновский как публицист, есть у В. В. Маяковского такие строки:

Что перо?
Гусиные обноски! — Только зря
бумагу рвут,— Сто статей
напишет
обо мне,
Сосновский, Каждый день
меняя
«Ундервуд».


Разве только В. В. Баврин мог так магически действовать на умы своих воспитанников? Конечно, нет. Многие преподаватели вели не только уроки, но и привлекали гимназистов к занятиям в различных кружках, к организации вечеров танцев, литературных чтений, к постановке самодеятельных спектаклей по пьесам А. Островского, Н. Гоголя.

Хочется назвать имя и дела П. А. Голубева, преподавателя математики. Его авторитет был особенно высок среди гимназистов, потому что он руководил нелегальным революционным кружком, члены которого подготовили к печати один из первых в России указателей марксистской литературы. К середине XIX столетия в Троицке одна за другой открывались церковно-приходские школы с двухгодичным курсом для мальчиков и девочек. На особом счету была церковно-приходская школа, действующая при Троицко-Казанском женском монастыре (ныне на его территории располагается авиационно-техническое училище). Эта школа, построенная на пожертвования богатых прихожан и в основном на благотворительные средства К. Сыромятникова, была первым чисто женским учебным заведением.

Несмотря на неограниченность приема в церковноприходские школы девочек всех без исключения сословий, число учениц было все же невелико. А дело в том, что в ту пору время, потраченное девчонкой на учебу, считалось потерянным впустую. Так как ее главное предназначение — быть послушной женой. Кстати к этому ее обязывал и «Свод законов», его 106—108 статьи, согласно которым «... жена обязана повиноваться мужу своему, как главе семейства, пребывать к нему в любви и почтении и неограниченном послушании, оказывать ему всяческое угождение и привязанность... Жена обязана преимущественным повиновением воле своего супруга...»

Первоначальным стимулом к женскому образованию в Троицке явилось то обстоятельство, что все возрастающие масштабы ярмарки, появление все новых и новых лавок, магазинов, лабазов, торговых домов требовали знаний счета и чтения не только от владельцев этих коммерческих заведений — купцов, но и от их жен, которым нередко приходилось самим становиться за прилавок, вести грамотный догляд за приказчиками, а то и самим брать торговлю в свои руки.

Нельзя сбрасывать со счета и то обстоятельство, что Троицк был населен не только торговым людом, но и служивым казачеством. А дети казаков Оренбургского казачьего войска как мальчики, так и девочки, начиная с 70-х годов прошлого столетия подлежали всеобщему обязательному обучению. Причем это безукоснительное правило распространялось не только на городских казачат, но и на детей станичников словом, на детей этого сословия, где бы оно ни проживало.

Не случайно поэтому во всех поселках и станицах Троицкого третьего отдела действовали казачьи школы, которые до 1916 года подчинялись Войсковому хозяйственному правлению и атаману казачьего отдела. Строго обязательное обучение девочек-казачек диктовалось тем, чтобы будущая жена Оренбургского казака, жизнь которого многие годы была связана с действительной службой, с участием в боевых походах, экспедициях, учебных сборах, могла бы без грамотных посредников сама писать и читать письма. Те из отцов, которые пытались не пускать дочерей в школу, держали суровый ответ перед атаманом, особо упрямые папаши заслуживали доброй порки.

Но коли наш город во все годы своего существования был многонациональным городом, то вполне понятно, что в нем наряду с русскими девочками могли обучаться грамоте в конфессиональных школах, руководимых магометанским духовенством, татарки, казашки, башкирки.

На хорошем счету была в Троицке магометанская девичья школа, располагавшаяся по Татарскому переулку (ул. им. 30-летия ВЛКСМ), то есть там, где сейчас находится станция скорой медицинской помощи. Эта школа была открыта и в дальнейшем существовала на деньги одного из купцов братьев Яушевых — Шарипа. Руководителем школы и главной наставницей учениц была его жена Гайния Яушева.

Престижной считалась в Троицке школа «Сююм-беки», основанная известными просветителями, в числе которых был и Габдурахман Ахмаров (отец знаменитого художника-монументалиста Чингиза Ахмарова).

При иудейской синагоге, что находилась по бывшему Колбинскому переулку (ныне ул. им. Селивановой, 33) учились еврейские дети. Учителем у них был Исак Мордухович Черниловский.

Если говорить о женском образовании вообще, то начальное как в городе, так и в казачьих поселках и станицах было поставлено на прочную основу. А вот со средним дело продвигалось туго. И те, кто за него ратовал, встречали полное непонимание, а порой и упорное сопротивление. Однако 60-е годы прошлого столетия ознаменовались началом борьбы за равноправие-эмансипацию женщин России. Тогда же во весь рост встал вопрос о доступе женщин в средние и высшие учебные заведения. Этому движению во многом способствовали создание «Союза равноправия женщин» и выпуск журнала «Рассвет».

Массовый протест женщин, борющихся за эмансипацию, явился результатом того, что в столичных городах открывались высшие женские курсы, так, в Москве курсы профессора В. И. Герье, в Петербурге Бестужевские курсы. В губернских центрах были открыты институты благородных девиц (по образу и подобию Смольного института).

Волна движения-протеста не обошла стороной и наш уездный Троицк. Ее отзвук нашел отклик в сердцах выпускниц женского училища, выходцев из разночинской среды, для которых стремление к образованию было не самоцелью, а средством получения равноправного положения с мужчинами, средством экономической самостоятельности, возможности жить своим трудом. Многие из девушек, стремящиеся получить «приличное образование» видели в этом благородную цель — понести полученные знания в народ, потрудиться на ниве просвещения. Окончив трехгодичное Александровское женское училище второго разряда, где при минимальном уровне общеобразовательных знаний преобладало обучение профессиональным навыкам гувернанток, акушерок, модисток и так далее, выпускницы с охотой пошли в открывшуюся в 1864 году женскую прогимназию. Это было неполное среднее учебное заведение. Прогимназия обладала правом приема экзаменов на звание учителя приходской школы. Ее выпускницы поступали без вступительных экзаменов в следующий класс гимназии.

Под женскую прогимназию было построено специальное здание. Заняло оно в центре города угол Соборного переулка и Базарной улицы (ныне ул. им. Володарского и Ленина). В 1875 году прогимназия преобразуется в женскую гимназию с семилетним курсом обучения. В последующие годы был организован 8-й класс с педагогическим уклоном. Окончившие его получали звание учителя.

В отличие от мужской классической гимназии, в женской исключалось изучение древних языков (латинского, греческого), до минимума были сокращены учебные программы по русскому языку, математике, физике, алгебре и геометрии. Не подлежала изучению тригонометрия, которой много внимания уделялось в мужской гимназии и особенно в реальном училище.

Основной упор в обучении гимназисток делался на светское воспитание, сводившееся к превосходному знанию французского языка, «хорошим манерам». Много времени отводилось закону божию, пению, музыке, танцам.

О том, чему и как учили в Троицкой женской гимназии, рассказала одна из старожилов нашего города, бывшая гимназистка Мария Исаковна Левер-това. Многое ей дала гимназия, ко многому она привила неподдельный интерес. Именно здесь, в стенах гимназии, первые упражнения Марии Исаковны в декламации, ее участие в драматических спектаклях стали одним из главных ее увлечений в дальнейшей нелегкой трудовой жизни.

В годы юности, совпавшей с первыми годами Советской власти, Мария Левертова участвовала в выпуске «живгазеты», в «синей блузе», была одно время в труппе Троицкого ТЮЗА (при городском драматическом театре). М. И. Левертова была и в числе тех, кто находился у истоков Троицкого народного драматического театра. По словам Марии Исаковны, годы, проведенные в гимназии, памятны тем, что воспитанницам давались не только прочные знания, но их приучали и к повышенному самоанализу, к самодисциплине, благовоспитанности. Вспоминая своих преподавателей и классную даму, Мария Исаковна особо выделяла строгую, но справедливую начальницу гимназии М. В. Каменскую.

После окончания женской гимназии выпускницы получали звания домашних учительниц или наставниц. Для тех, кто заканчивал гимназию с отличием, кто получал в награду медаль, тем открывался доступ на высшие женские курсы или в институт благородных девиц. Выпускницы, пожелавшие посвятить свою жизнь врачеванию и решившие поступить в Женский медицинский институт, должны были сдавать дополнительный экзамен при мужской классической гимназии.

Развитие женского образования в России, рост числа учащихся в Троицке заставили власти города всерьез подумать о расширении учебных аудиторий женской гимназии. С целью разрешения этой проблемы и было построено массивное вместительное здание новой женской гимназии по ул. Разгульной, то есть на той же улице, где раньше было построено здание мужской классической гимназии. Таким образом, две гимназии, мужская и женская, на одной и той же улице и послужили поводом к переименованию улицы Разгульной в Гимназическую (ныне улица им. Гагарина). В последние годы здание бывшей женской гимназии органически влилось в единый комплекс главного учебного корпуса ветеринарного института.

За короткий срок своего существования Троицкая женская гимназия выпустила сотни гимназисток, многие из которых впоследствии стали видными деятелями искусства, литературы. В частности, из стен Троицкой гимназии вышла народная артистка России, лауреат государственной премии СССР, драматическая актриса Анастасия Лескова.

Наша женская гимназия дала немало активных участниц социал-демократического движения в России, профессиональных революционерок-подпольщиц, таких как Лидия Кондацкая, член Троицкой подпольной организации РСДРП, будущая жена крупного советского ученого Л. А. Кулика.

Немало бывших воспитанниц женской гимназии стали народными просветителями, учителями школ в селах и станицах Южного Урала.

Эта статья взята из книги Евгения Скобёлкина и Искандара Шамсутдинова: «Возвращаясь к прошлому»